Идеи и Идеалы

В статье рассматриваются отношения между диалогом и интерсубъективностью. Проводится мысль о подчинённом характере этих отношений, выявляется ряд принципиальных отличий между понятиями. Интерсубъективность и диалог соотносятся как возможность и действительность, как пространство и действие в этом пространстве, как вневременность и временность, как целое и часть. Пространство интерсубъективности фиксируется как трёхслойное: экзистенциально-феноменологический, культурно-символический и институциональный уровни интерсубъективности разворачиваются каждый в своей логике - логике жертвы, логике дара и логике обмена. Особенность диалога усматривается в том, что он акцентированно находится на культурно-символическом уровне интерсубъективности. Экзистенциально-феноменологический и институциональный уровни остаются за пределами зоны диалога. Первый – по причине отсутствия внимания к такому необходимому инструменту как речь. Второй – по причине отсутствия субъекта, к которому эта речь обращена. Отношения на нормативном или институциональном уровне интерсубъективности близки к субъект-объектным. В то же время слои интерсубъективности неоднородны, при анализе выявляется их фрактальный характер. Каждый уровень интерсубъективности подобен всей интерсубъективности в целом. Так, в диалоге смыкаются три логики: экзистенциальная логика выражения, символическая логика понимания и институциональная логика позиционирования, которые коррелятивны логике жертвы, дара и обмена. Моменты, когда диалог перекрывает собой всё пространство интерсубъективности, представляют собой скорее исключения из правил, однако именно в такие моменты он реализует себя полностью.

В статье рассматриваются социальные и социально-психологические предпосылки возникновения евразийства. Как идеология и политическое движение евразийство возникло в 20-х годах ХХ века, но его социальные истоки восходят к более раннему периоду. Евразийство – плод Первой мировой войны и революции. Активное участие в революции кавказских и азиатских народов Российской империи, а также некоторые черты революционной повседневности сформировали у части русской интеллигенции представление о революционной стихии как стихии евразийской. Этому способствовал сложносоставной характер русской идентичности, включающий представление о двух «душах» русского народа – «европейской» и «азиатской». Специфика евразийского восприятия революции и революционной стихии заключалась в переоценке значения «азиатской» и «европейской» составляющих русской идентичности. В общественном сознании XIX века «азиатская» составляющая воспринималась негативно, а «европейская» – позитивно. Группа поэтов и писателей, объединившихся в 1917 – 1918 гг. для издания альманаха «Скифы», под влиянием идей Ницше и Владимира Соловьева, а также под влиянием трагического опыта мировой войны занялась переоценкой двух компонентов русской идентичности. Результатом этой переоценки явилось рождение «скифского» (евразийского) мифа, как художественного отражения опыта мировой войны и революции. В дальнейшем этот миф послужил для группы русских ученых-эмигрантов материалом для выработки евразийской идеологии.

Формирование человеческих ресурсов определенного качества является сложным и трудоемким процессом, который реализуется как на макроуровне (страна, регион, отрасль), так и на микроуровне (организация, человек). Предметом исследования являются методологические подходы к исследованию управленческих отношений, возникающих в процессе формирования человеческих ресурсов. В ходе исследования было установлено, что субъектом управления в процессе формирования определённого качества человеческих ресурсов может выступать как сам человек, так и руководство организации, страны. Требования к качеству человеческих ресурсов перманентно изменяются. Они проявляются на государственном уровне (например, в отношении квалификационного уровня работников и уровня производительности их труда), на уровне организации (например, относительно компетенций работников и результативности их деятельности), на уровне индивида, как отношение к процессу формирования и использования своего человеческого капитала. Соответственно и подходы к формированию качества человеческих ресурсов будут различаться на индивидуальном, организационном и государственном уровнях в зависимости от учета интересов и потребностей субъектов и объектов управления. Так как объектом управления является качество человеческих ресурсов, которое представляет собой степень, с которой совокупность характеристик человеческих ресурсов соответствует требованиям, формирующимся во внешней и внутренней среде, в процессе формирования необходимо учитывать современные требования в отношении человеческих ресурсов.

На примере эволюции образа совершенного человека в статье исследуется роль общественного идеала в истории. Идеал понимается как образ должного, позволяющий оценить сущее и задать направленность его развития. Стремление к идеалу – сущностная интенция человека, необходимая для его вочеловечивания – предстаёт одной из движущих сил истории. Каждая историческая эпоха конструирует свой образ совершенного человека и стремится приблизиться к нему. Представления о совершенном человеке формировались на протяжении всей истории, в чём выражает себя перманентно присущее человеку чувство неудовлетворённости собой (и миром), нереализованности своей сущности, интенция к обретению собственной глубинной идентичности. Первым «совершенным человеком» был зверь. Если в первобытности побеждается внешний зверь, то в античности – внутренний. Возникает первый кризис самоидентификации как следствие неадекватной самооценки («человек как мера всех вещей»). «Совершенным человеком» средневековья выступает Бог. Если зверь оказывается в недосягаемом прошлом, то Бог – в недостижимом вечном. Возникает второй кризис самоидентификации. В Новое время совершенным человеком становится человек. Начинает доминировать представление о совершенстве (как реальной возможности), заключённом в самом человеке. Однако лишение человека метафизичности приводит к третьему кризису самоидентификации. В Новейшее время «совершенным человеком» всё более предстаёт машина, как «человек», лишённый человеческих слабостей и с усиленными человеческими достоинствами. Уподобление человека машине приводит к четвёртому кризису самоидентификации. «Новым идеальным человеком» будет человек как неповторимый итог развития всей человеческой культуры, синтез уникального и всеобщего.

Проведенные за последние пятнадцать лет реформы в системе образования РФ связаны не с открытиями в педагогике, а с изменением социальных ориентиров, которые продиктованы внешними «болонскими обязательствами». Введенный директивно «компетентностный подход» к планированию обучения в высшей школе породил множество трудностей, поскольку оказался фактически не совместимым с российской традицией. Освоение «компетентностной» риторики на уровне отчетности почти не повлияло на методику преподавания в отечественных вузах, однако кардинально изменились цели и идеалы образования. Сейчас они формулируются не обществом и государством, а условными «работодателями», за которыми, в конце концов, стоят транснациональные корпорации. Вместо «всестороннего гармоничного развития личности» компетентностный подход фактически предусматривает подготовку личности к выходу на рынок трудовых ресурсов с последующей продажей человеческих качеств. Расширение сферы того, что продается и покупается, является следствием процессов глобализации, на пути которых сегодня стоят лишь государственные суверенитеты, а внутри традиционных обществ – структурные ячейки в виде «семьи и школы». Постепенное превращение традиционной педагогики в «рыночную педагогику» в статье рассматривается с точки зрения современного межцивилизационного противостояния. Автор полагает, что связанное с внедрением компетентностного подхода заимствование в отечественную систему образования целей и идеалов из чужих культур препятствует ее естественному развитию в интересах российского общества и государства.

Статья посвящена исследованию идеологии болгарских богомилов – одной из самых массовых и влиятельных христианских ересей, которая сформировалась на территории средневековой Болгарии в Х в. Эта идеология, понимаемая вслед за Л. Альтюссером и Р. Бартом как выраженная в знаках система представлений об окружающем мире, разделяется на несколько уровней: выделяются взгляды богомилов на политику, экономику, телесность и мистику. Картина мира болгарских еретиков основана на религиозном дуализме: идее о существовании двух противоположных начал (в данном случае – духа и материи), ареной борьбы которых является и человек. Таким образом, вытекающее из дуализма отрицание всего материального является стержнем богомильского мировоззрения. Понимаемая в широком смысле идеология богомилов практически не затрагивалась в историографии, ограничиваясь общими оценками политической составляющей учения. Отмечаемая исследователями революционность богомилов проявлялась не только в политической сфере (отрицание институтов власти) – это религиозное движение, как видно из анализа оригинальных источников, стремилось к такому социальному идеалу, который предполагал более глубокие изменения общества (по представлениям богомилов изначально созданного Сатаной) и, что более важно, изменение человека. Создание «нового человека» представляется как последовательное отвержение всего связывающего его с материальным миром: от социального положения, имущества и семьи вплоть до собственного тела и, в каком-то смысле, человеческой природы.

В статье впервые ставится проблема существования демократического и недемократического вариантов народнической модели переустройства России. Последний может быть определен как левый вариант народнической модели социально-политического переустройства России. Он известен в трех подвариантах – максималистском (1904-1906), левоэсеровском (1917) и МПСР-овском (1919-1922). Демократический эсеровский вариант народнической модели также известен в трех подвариантах. Наиболее известный – «черновский», или «центристский», ставший своего рода «эсеровской ортодоксией», – лег в основу официальной доктрины ПСР. Другой был рожден на правом фланге партии и связан с именами Н.Д. Авксентьева, И.И. Фондаминского, В.В. Руднева, М.В. Вишняка. По всей видимости, можно говорить и о складывании еще одного, более правого подварианта, оформлявшегося вокруг газеты «Воля народа» и связанного с именами А.А. Аргунова, А.И. Гуковского, П.А. Сорокина, Е.А. Сталинского. К ним идейно были близки Е.К. Брешко-Брешковская, А.Ф. Керенский, Б.В. Савинков. Автор полагает, что фактически демократически ориентированная часть эсерства предвосхитила идеи и путь так называемого «шведского социализма», путь эволюционного реформирования общества на путях демократии и социального государства, путь, на который в послевоенной Европе встали многие социалистические и социал-демократические партии. В России на этот путь партия социалистов-революционеров встала уже в 1917 г., и именно эта ее программа преобразований была поддержана большинством населения России на выборах в Учредительное собрание. Более того, эсеровская демократическая альтернатива уже стала осуществляться в рамках принятых Учредительным собранием законов.

Анализируется содержание традиции от архаических обществ к обществу современному, переживающему тяжелый и полный рисков кризисный период. Скорость изменений общества продолжает возрастать, возрастающие потребности усугубляют разрушение гармонии человека с миром духовным, социальным и природным. Становится очевидным разрыв с традицией. Этимон латинского слова «traditio» обращает внимание на образование, преемственность в развитии общества и сохранение культуры. Анализ примеров формирования традиции в древнем Израиле, в древней Индии и Китае, в древнегреческих полисах и Риме выявляет важность для жизнеспособности государства наличия установки на сохранение ценностей, поддерживающих гармонию во внутреннем мире человека и в обществе, а также на обеспечение баланса личного и социального. Сохранение традиции поддерживается культурой, которая является оплотом государства. Традиция сосредоточена на ценностях и механизмах их передачи, среди которых важнейшее место занимает язык. Язык как средство коммуникации во времени и пространстве играет первостепенную роль в сохранении общечеловеческих и профессиональных знаний для использования человеком. Этимология заимствованных слов обращает внимание на культурно-исторические условия их появления в языке и выделяет преемственный характер знания. Традиция приобретает статус фундамента, дающего опору для выхода человека и общества из кризиса.

Статья даёт достаточно непривычный взгляд на достаточно привычные вещи. Речь идёт о различных, но жизненно важных сторонах и аспектах любви. Автор размышляет о любви к самому себе, о любви к ближнему, о любви к человечеству, о любви к Родине, о любви плотской, земной. Вот о любви родительской и любви к Богу автор своими размышлениями с читателями не делится. Статья наполнена философскими комментариями к литературным пассажам, иронией и весьма любопытными и нетривиальными умозаключениями. Думается, что она должна вызвать безусловный интерес у неравнодушной и склонной к рефлексии публики и может рассматриваться как дополнительная возможность прикоснуться к вечному.

В статье рассматриваются сущность человека и человеческой природы. Обосновывается необходимость целостного представления человека в современных условиях, когда целью цивилизованного развития всё в большей мере выступает развитие человека. Рассматриваются различные подходы к пониманию сущности человека. Даётся критика необоснованного использования механистической модели «экономического человека». Предлагается при формировании эмпирической модели человека исходить из его сущности как социо-природно-духовного феномена.