Идеи и Идеалы

Сонеты Шекспира (1609 г.) содержат несколько рифмующихся форм, которые в то время считались «аномалиями». В списке правил для поэтических произведений, опубликованном в 1585 году, самым первым запретом, установленным королем Шотландии Яковом VI (в 1603 году Яков VI Шотландский стал Яковом I Английским), было то, что слог никогда не должен рифмоваться с самим собой. И все же в сонетах Шекспира самый первый из запретов короля Якова нарушается – редко, но с определенной регулярностью. Если порядок сонетов Шекспира выровнять с последовательностью нот в музыкальных шкалах для канонической серии «ладов» Ренессанса, то места рифм-аномалий Шекспира уверенно совпадают с местоположениями нот, которые значительно расходятся с тоникой, которая соответствует музыкальной теории, опубликованной в 1619 г. астрономом Иоганнесом Кеплером. Шедевр Кеплера «Гармония мира» (1619 г.) был посвящен королю Англии Якову I. Эта работа начинается с посвящения королю Якову, в котором знаменитые политические успехи короля Якова были приписаны его пониманию «небесных гармоний». В статье утверждается, что последовательность сонетов Шекспира представляет собой «микрокосм», который формально перекликается с кеплеровской теорией «макрокосма» и «гармонией сфер». Если бы Шекспир мог каким-то образом довести формы в этом «микрокосме» до сведения потенциальных покровителей из окружения короля Якова, у него были основания надеяться, что это могло бы заслужить благосклонность тех из них, кто, подобно Кеплеру,  разделял интерес к Платону.

В статье рассматривается аргументация австралийского исследователя Джона Бигелоу, с помощью которой он стремится доказать наличие закономерных связей между композиционной структурой цикла из 154 сонетов Уильяма Шекспира и системой модальных ладов в версии выдающегося современника Шекспира, композитора и музыкального теоретика Томаса Морли, служивших основой музыкальной теории того времени. Отмечается, что Дж. Бигелоу сумел обосновать наличие таких связей, особенно наглядно представленных им на примере отношений первых восьми сонетов и сонета № 145 с интервальной структурой соответствующих модальных ладов и особенностей звучания тритона, а также слухового восприятия отдельных нетемперированных терций и кварт. Вместе с тем указывается на определенную нестрогость доводов Бигелоу и отсутствие в его аргументации принципа всеобщности, поскольку изложенные исследователем доводы и наблюдения касаются не всего цикла из 154 сонетов, а только малой их части. Отмечено, что выводы Бигелоу заслуживают внимания, а исследование цикла сонетов может быть продолжено в данном направлении, что, возможно, приведет к более полному пониманию его композиционной организации.

В статье исследуются современные трансформации научной сферы. Подробно анализируется популярный среди социальных исследователей науки тезис об «эпохальном переломе» («epochal break») в развитии этого социального института, специфика трансформационных процессов, хронология происходящих изменений. Что касается хронологических границ исследуемого феномена, речь, как правило, идет о рубеже 1970–1980-х гг. На основе критического анализа ряда публикаций зарубежных авторов подробно обсуждаются такие концепции, как «наука 2-го рода», «постнормальная наука», «тройная спираль», «постмодернистский примат технологий». Значительное внимание уделено чрезвычайно актуальному вопросу о том, в какой мере названные изменения характерны для современной российской науки. Полученные результаты позволяют предложить релевантные теоретико-методологические рамки для описания специфики ее развития в постсоветское время. Большое внимание уделено также влиянию неолиберальной идеологии и экономической политики на сферу науки. Приводятся доказательства того, что научная политика в странах с развитой экономикой проникнута неолиберальным духом, вследствие чего для науки всё более характерной становится стремительная эволюция в сторону коммерциализации. Показано, каким образом практика производства и распространения научных знаний всё активнее переводится на рыночные принципы планирования, финансирования и оценки результатов. Как следствие, идет трансформация традиционного «этоса науки» и взаимоотношений внутри научного сообщества. Показано, что большинство реформ в области фундаментальной науки в России начиная с 1992 г. планировалось и проводилось также в русле неолиберализма; в частности, объем свободно циркулирующей информации в институтах РАН существенно снизился как за счет введения ограничений со стороны заказчиков исследований, так и в результате усиления конкуренции между исследователями.

Философское наследие крупного французского философа Жильбера Симондона медленно, но неуклонно осваивается отечественной философией. В предлагаемой статье мы попытаемся разобрать один из важных сюжетов, связанный с ключевой проблемой, поднимаемой Симондоном, – проблемой индивидуации. Рассматривается происхождение индивидуализированных сущих в свете такого важного для философской стратегии Симондона концепта, как трансдукция, с привлечением также и других сопутствующих представлений. В ходе повествования будет рассмотрено то, как трансдукция понималась в психологических исследованиях французского ученого Жана Пиаже. Также будет показано, что хотя Симондон писал до появления исследований, относящихся к сложности, хаосу и самоорганизации, и не говорил прямо о междисциплинарности, тем не менее смело можно сказать, что его творчество можно рассматривать как непосредственную предтечу этих направлений в науке. Более того, его работа может предложить им некую онтологию, которая фундирует те выводы, к которым приходят эти дисциплины, учитывая неизменный интерес Симондона к кибернетике и термодинамике как предшественникам данных научных стратегий. Примером тому может служить специфически истолковываемая теория фазовых переходов, предлагаемая Симондоном. Кроме того, Симондон полагает, что не существует неизменных организаций, а есть только процессы организации. Трансдукция формирует связь между такими процессами. Она удерживает последние в метастабильном состоянии, которое сохраняется в течение долгого времени. Одновременно механизмы трансдукции постоянно оказывают влияние на организацию и вызывают в ней порой значительные изменения. Потому размышления Симондона о трансдукции (в неживых, живых и социальных образованиях) весьма важны и современны.

  В статье рассматривается опыт Республики Корея в создании университетов мирового уровня, отражающий специфику азиатской модели образования. Приоритетом многих стран становится развитие университетов, отвечающих запросам национальных государств в условиях международной конкуренции и глобализации экономики. Университеты успешно интегрируются в мировую экономику, удовлетворяют национальные потребности и становятся ключевым звеном во взаимодействии государства и бизнеса. Такие азиатские страны, как Китай, Республика Корея, Сингапур, Япония сделали огромный скачок в модернизации высшего образования, и в настоящее время университеты этих стран занимают высокие позиции в престижных международных рейтингах. Этот результат был достигнут за счет внедрения западной модели образования, с опорой на традиционные для азиатских обществ элементы иерархии участников образовательного процесса и стремление к знаниям. Среди азиатских стран одними из основных лидеров в мировых рейтингах являются южнокорейские университеты, благодаря программам, реализуемым правительством страны. Эти программы позволили университетам укрепить исследовательскую практику и повысить уровень престижности и конкурентоспособности. Модель университета мирового уровня Джамиля Салми позволяет провести анализ модернизации системы высшего образования в Республике Корея по трем главным показателям: высокой концентрации талантов, богатым ресурсам и инновационной среде. Привлечение иностранных специалистов и сотрудничество с иностранными учеными способствовали созданию исследовательских сетей. Повысилось качество образования, основные южнокорейские университеты стали центрами технологий и инноваций. Не менее значимым является и то, что модернизация университетов опирается на культурные ценности корейского общества.

В статье высказаны предложения по реформированию отечественного образования в преддверии глобальных изменений во всемирной социальной системе. При этом предложены не столько конкретные практические рекомендации, сколько методология такого реформирования на основе критики компетентностного подхода. Автор руководствовался мыслью о том, что новое возникает не путем искоренения или уничтожения старого, а рядом со старым, постепенно разрастаясь и вытесняя его. Статья состоит из трех частей. В первой части высказываются мысли о трансформации компетентностного подхода в целях приведения его в соответствие с отечественной теорией и практикой образования, что позволит соединить лучшие достижения отечественной традиции с западным опытом. Вторая часть посвящена ориентирам процесса реформирования образования. В условиях глобальных трансформаций всей социокультурной системы ориентиром может стать новый вариант культурной революции в российском обществе, которая подготовит новую индустриализацию, что реализуемо, однако, только в благоприятных условиях. В настоящее время необходимо хотя бы сохранить всё лучшее, что есть в образовательной системе, от дальнейшего разрушения. Третья часть статьи посвящена рефлексии о реформировании аспирантуры. Идея заключается в стимулировании процесса установления сетевых связей между учеными центральных и провинциальных университетов, в результате чего возникнет эффект взаимного усиления: провинциальные ученые и педагоги смогут поднять свой научный уровень, а ученые из столиц получат новые возможности влиять на гражданское общество, формирующееся в России.

В статье предпринята попытка рассмотреть теории «освобождения» в древневосточной философии, которые, с одной стороны, четко отражают сходства и различия между буддийским учением шуньявады и даосизмом, а с другой – определяют базовые принципы двух рассматриваемых философских школ. Отмечена трудность постижения таких ключевых понятий философии «освобождения», как «дао» и «шуньята», поскольку они не поддаются анализу с позиции формальной логики и рациональному определению, обладая «неуловимостью», многозначностью и, можно даже сказать, «запредельностью» смыслов и определений. Автор рассматривает эти термины с применением метода диалектики с ее формой мышления единства основания противоположностей «и то, и это». Развернутые в статье теоретико-методологический и компаративный анализы базовых понятий шуньята мадхьямиков и пустотность дао, взятых в качестве независимых единиц философского дискурса, показали, что можно говорить о тесной взаимосвязи рассмотренных понятий, поскольку в каждом из них присутствуют два аспекта пустотности: «теоретический», определяющий классификацию подходов и значений пустоты, и «практический», раскрывающий способы (пути) и стратегии самосовершенствования (освобождения). Предложено понимание пустоты в обеих рассматриваемых философских системах через модель «кругового движения»: в буддийском учении шуньявады олицетворяющего не-дуальность, пустотность сансары и нирваны, в даосском учении – «внутреннее состояние взаимообусловленности и взаимопроницаемости», относительность всех вещей и явлений, т.е. их пустотность. Определено, что путь, ведущий к «освобождению» (санскр. мокша) или к просветлению (кит. мин), и мадхьямики, и даосы понимают как срединный. Однако трактовки этого пути в древнеиндийской и древнекитайской традиции различны. Для даосского учения срединный путь состоит в преодолении двойственности через уравновешивание «инь» и «ян», которые своим растворением друг в друге создают неизменную целостность. Сворачиваясь и достигая центра, они рождают новое, «невыявленное» состояние гармонии и покоя, состояние «Великой пустоты дао». В отличие от даосского, буддийский срединный путь предполагает полное снятие противоположностей, поскольку всё относительно и тождественно пустоте (санскр. шунья), он лежит не через «следование естественности», как у даосов, а через следование «восьмеричному пути», который ведет к пониманию иллюзорного характера всего сущего, поскольку одной из самых важных характеристик дхармы как составляющего элемента сансары является пустотность (шуньята).

Философия, как одно из мировоззрений, была далеко не первым способом создания описания мира. До нее существовала целая последовательность других описаний в слове. Очень важно то, что эпос постепенно вытесняет миф, а логос вытесняет эпос. Но к V в. до н.э. истину ищут философски, и именно логос становится языком философии и нового мировоззрения. Автор анализирует слова Платона из четвертой книги «Государства». Речь идет о тонком силовом устройстве человека, о тех силах – дюнамис, – которые определяют, к какой части общества относится тот или иной человек. Те, кто правит, должны развивать в себе логистикон дюнамис – силу ума, или, точнее, рассудка. Защитники и стражи – силу тюмоса, условно, духа. А вот остальные свободные граждане полиса руководствуются силой, именуемой эпитюме, т.е. желанием. В статье рассматривается движение вспять: от смены мировоззрения и революций к самому первому перевороту – битве титанов и богов. Почему философы, в общем-то, не признающие богов, оказались на их стороне? История показывает: особое возмущение греческих философов вызывал способ думать, который использовали люди ручного труда. Ничтожность ручного труда –  это исключительно мировоззренческое отношение, проявляющееся через общественное мнение правящего сословия, потому что ручной труд – это признак большинства общества: земледельцев, ремесленников и купцов. Иными словами, мы можем трактовать переворот, свершившийся в мире богов и вознесший над Землей Олимп, как борьбу прежних культов с новым культом богов воинской аристократии. Но автор убежден, что борьба за Олимп еще не завершилась. Если прислушаться, то вы услышите, что идет битва за Разум, меняющая природу человека. Потому что мы сделали выбор: быть с богами, быть их творением – человеком разумным.

В данном исследовании разобраны разные исторические интерпретации вопроса бесстрастия либо претерпевания Бога. Показана связь пассибилизма как положения о возможности страдания Божества с социокультурным контекстом современности. Отмечено, что люди Античности и современности очень по-разному считают, что достойно или недостойно Бога. Античная философская теология утверждала абсолютное бесстрастие Божества. В христианской мысли поздней Античности также преобладало представление о бесстрастном Боге, что не исключало дискурса о страдании Бога Сына. Это мнение сохранялось во время Средневековья и Реформации, хотя «теология креста» М. Лютера делала акцент на откровении Бога в страдании Христа. В Новое время диалектика философии религии Г. Гегеля положила основание для рассмотрения теологического пассибилизма. Такие взгляды появились в конце XIX – начале XX вв. в Германии, Англии и России, причем значительное влияние на последующую мысль оказал Н.А. Бердяев. В качестве основных причин такого пересмотра можно назвать ставшее популярным мнение о некритичной рецепции раннехристианской мыслью установок греческой философии, влияние философии процесса, апологетическую потребность в новом подходе к теодицее ввиду катаклизмов XX в., обусловивших массовые страдания людей, и, наконец, переход от абсолютизма к демократии в политической сфере. Экстравагантные подходы отмечены во взглядах авторов из Японии, Кореи и стран Африки. Современный пассибилизм полагает, что только представление о страдающем Боге способно помочь человеку в его страдании, в то время как в классической христианской схеме люди находили утешение скорее в бесстрастии Бога. При рассмотрении смены взгляда на бесстрастие Бога в связи с процессом историко-философского развития отмечается несовместимость концептуальных схем Античности и современности, поэтому основания критики положений Античности с точки зрения современных метафизических установок не признаются обоснованными.

В статье поставлена проблема защиты личности от дискриминации при использовании нейропсихологических методов в пенитенциарной системе. В поле этической рефлексии в нейроэтике предлагается рассматривать не только новые возможности влияния на сознание и психическое здоровье человека, которые открываются в современных нейроисследованиях, но и включить методы, имеющие достаточно длительную историю. В качестве объекта исследования выбрана пенитенциарная система, что дает возможность взвесить регулятивные возможности нейроэтики в особых условиях априорного принуждения и недобровольности. Рассмотрено действие принципов уважения достоинства личности, добровольности в выражении согласия на участие в психодиагностических и психокоррекционных мероприятиях. Вопрос о выражении информированного согласия на нервно-психическое воздействие обсуждается по аналогии с биомедицинским вмешательством. Опыт применения нейропсихологических методов описан на примерах полиграфа (детектора лжи) и нейролингвистического программирования. Указано, что полиграф достаточно широко используется не только в дознавательной и судебной практике, но и в диагностике, при приеме на работу, при перемещении по службе, при поступлении в образовательные учреждения системы службы исполнения наказаний. В ситуации, когда клиент зависим от психолога, вопрос о добровольности выражения согласия на прохождение процедуры должен решаться в соответствии с принципом уязвимости. К представителям уязвимых групп следует применять правила, учитывающие особенности их положения. Несмотря на усовершенствование процесса детекции лжи с помощью полиграфа, нет уверенности в точности и достоверности получаемых данных. Однако они, как и результаты других методов психодиагностического исследования, в отсутствие надлежащих этических принципов, могут быть интерпретированы в ущерб личности. Нейролингвистическое программирование позволяет осуществлять сбор данных о подсознательных мотивах и оказывать на личность целенаправленное воздействие. При использовании этого метода также возникает проблема выражения информированного согласия с учетом специфики пенитенциарных учреждений. Результаты нейролингвистического программирования доподлинно личностью могут не осознаваться. Общей тенденцией в России является расширяющееся применение методов НЛП и полиграфа, что говорит о стремлении получить в руки нейропсихологические инструменты, которые позволят быстро достичь видимого результата, без особой заботы об этичности его получения, надежности, долговременности. Сделан вывод о том, что нацеленность на гуманизацию пенитенциарной системы в России с помощью психологической службы дает положительные результаты. Однако есть опасность использования методов психодиагностики и психокоррекции в манипулятивных и этически сомнительных целях, что ведет к утрате доверия к ней.

Цель исследования – идентификация и сопоставление выявленных теоретических подходов к нравственной экономике для обоснования фундаментальных оснований интегративного антропосоциального подхода. В качестве таких оснований выступают тесно взаимосвязанные антропное начало и социальный порядок. Работа представляет собой теоретический анализ подходов к нравственной экономике, объединенных автором в два укрупненных направления – антропно-нравственное и социально-экономическое. Методология исследования: комплексный подход для всестороннего рассмотрения предмета; общенаучные принципы дополнительности, многообразия и единства. В результате исследования выявлено наличие во всех рассмотренных подходах соответствующих концепций нравственного человека – Homo moralis, что позволяет в качестве первого основания нравственной экономики установить моральное антропное начало. Раскрыты и охарактеризованы основные формы социальности в проанализированных подходах, функционирующие в виде «деревенской общины», «религиозной общины», «православного трудового братства», «социального института», что позволяет определить моральный социальный порядок в качестве второго основания нравственной экономики. Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что путем идентификации и сопоставления имеющихся подходов к нравственной экономике определена ее антропосоциальная сущность: 1) как экономическая деятельность нового высоконравственного человека; 2) как совокупность межсубъектных экономических отношений, основанных на идеях нравственного гуманизма. В центре нравственной экономики находится человек, соблюдающий в межличностных отношениях экономики социума гуманистическую нравственность.

В статье на основе полевых социологических материалов обсуждается проблема самоидентификации малого народа – караимов Крыма. Вопрос остро актуален не только для самих караимов, но и для исследователей, поскольку имеет место противоречие важнейших атрибутов этнической идентичности: языка и религии. С целью оценки актуальности проблемы этно-социальной идентичности крымских караимов, было проведено полевое социологическое исследование, базирующееся на 15 экспертных интервью с караимами и 48 фокусированных беседах со случайными респондентами не-караимами в 12 городах и сельской местности Крыма. Полученная информация подтверждает неоднозначность и значительную неопределённость самоидентификации караимов. Эксперты, утверждающие о своём караимском происхождении, отрицают родственные связи с евреями, считают себя этническими тюрками на основании языка, которым никто из опрошенных не владеет в необходимой мере; караизм считают независимой от иудаизма религией. Эксперты, владеющие караимским языком или ивритом, напротив, такие связи признают. Отмечена значительная социально-политическая диверсификация и атомизация оформленной общественной активности караимов повсеместно в Крыму. Общественные организации караимов конкурируют за бюджетные средства и ожидаемую государственную поддержку. В эту сферу никак не включены караимы сельской местности. Подавляющее большинство жителей Крыма не-караимов крайне слабо осведомлены о караимах как народе или совсем не имеют представления о них.  Делается вывод о том, что караимы Крыма – к настоящему времени почти полностью ассимилированный в культурном и религиозном смысле народ, хотя есть немало этнически не смешанных караимов. При этом общественно-политическая и культурно-религиозная деятельность активных представителей народа не способствует ни этнической консолидации, ни сохранению, ни возрождению малого народа.